Летнее пришествие российской армии было частью общего стратегического плана Антанты на 1916 год, который предугадывал взаимодействие союзных армий на разных театрах войны. В рамках этого плана англо-французские войска готовили операцию на Сомме.
Современники знали битву как «Луцкий прорыв», что соответствовало исторической военной традиции: схватки получали наименования согласно месту, где они происходили. Но конкретно Алексею Алексеевичу Брусилову была оказана особенная честь: операция получила наименование по одному из создателей ее плана — «Брусиловское наступление».
Когда стал очевиден фуррор данной военной операции, военный историк Антон Керсновский назвал его «победой, какой в мировую войну мы еще не одерживали».
В 1-ый же день брусиловского пришествия на пары участках удалось овладеть позициями противника. В два последующие дня прорыв был на сто процентов завершен. В его итоге в плен было захвачено наиболее 200 тыс. офицеров и боец противника. Настолько значимый фуррор российских войск стал нежданностью для вражеских военачальников, потому что ранее положение Рф на этом фронте было томным.
В итоге Брусиловского прорыва Юго-Западный фронт нанес поражение австро-венгерской армии, фронты при всем этом продвинулись от 80 до 120 км вглубь местности противника. Войска Брусилова заняли практически всю Волынь, Буковину и часть Галиции.
Всего из-за удачных действий российской армии Австро-Венгрия и Германия утратили около 1,5 млн боец убитыми, ранеными, плененными и пропавшими без вести.
Войска Юго-Западного фронта Русской империи утратили убитыми, ранеными и без вести пропавшими около 500 тыс. боец и офицеров, из которых 62 тыс. были убиты либо погибли от ран, без вести пропали 40 тыс..
Принципиальным итогом данной операции, также схватки на Сомме на Западном фронте стало то, что стратегическая инициатива в данной войне совсем перебежала к государствам Антанты.
Для отражения российского пришествия Центральные державы перебросили с Западного, Итальянского и Салоникского фронтов 31 пехотную и три кавалерийские дивизии (наиболее 400 тыс. штыков и сабель), что облегчило положение союзников в сражении на Сомме и выручило терпящую поражения итальянскую армию от разгрома. Под влиянием российской победы Румыния приняла решение о вступлении в войну на стороне Антанты.
Даже в русское время заглавие, связанное с именованием королевского генерала, сохранилось. А именно, генерал-лейтенант Миша Галактионов в собственном предисловии к мемуарам Брусилова писал: «Брусиловский прорыв является предтечей восхитительных прорывов, осуществленных Красноватой армией в Великой Отечественной войне».
Но сам Брусилов про собственный прорыв в воспоминаниях выразился так: «Это была работа для остальных, а не для нас». Российская армия выручила собственных союзников, но не достигнула коренного перелома в войне себе.
За успешное проведение этого наступления Брусилов большинством голосов Георгиевской Думы при Ставке Верховного Главнокомандующего был представлен к награждению орденом Св. Жору 2-й степени. Но Правитель Николай II не утвердил представления и вместе с генералом Деникиным наградил Брусилова только Георгиевским орудием с бриллиантами.
Во время Февральской революции Алексей Брусилов поддержал смещение Николая II и приход к власти Временного правительства. После его краха Брусилов в 1920 году возглавил Особенное совещание при главнокомандующем всеми вооруженными силами Русской Республики, которое вырабатывало рекомендации по укреплению Красноватой армии.
Сам Брусилов был известен не только лишь в Рф, да и за границей к тому же как выдающийся знаток кавалерийских езды и спорта. Служивший в школе под его началом перед русско-японской войной будущий финский фаворит Карл Маннергейм вспоминал:
«Он был внимательным, серьезным, требовательным к подчиненным управляющим и давал чрезвычайно отличные познания. Его военные игры и учения на местности по своим разработкам и выполнению были образцовыми и донельзя интересными».
Выдающийся военачальник скончался 17 марта 1926 года в Москве от пневмании в возрасте 72 лет. Похоронен со всеми воинскими почестями у стенок Смоленского собора Новодевичьего монастыря.