Системные платы, панели оперативной памяти и вентиляторы вмонтированы в поверхность холста (картины «Русское поле», «Забытые деревни», «Атомная электростанция»), приклеены к однотонным древесным панелям, украшенным вешалками (серия Creator)… Кое-где они стают в собственном первозданном виде, где-то — чуть просматриваются через толстый слой краски. В конце концов, фон из транзисторов и зеленоватых дорожек живописец употребляет в фотоработах — огромных портретах из цикла «Аватары».
В хайтек-образах создатель лицезреет не только лишь эстетическую составляющую, да и символический смысл.
— Когда началась цифровая эра, всё стало чрезвычайно быстро изменяться, — поведал «Известиям» живописец. — У меня такое чувство, что население земли через компьютерные технологии становится наиболее структурированным и приближается к осознанию божественной программы, по которой оно развивается. Но это осознание можно применять во благо и во зло...
Опара — не единственный живописец, усматривающий глубинный смысл в компонентах ПК. Ассамбляжи с компьютерными деталями — уже практически штамп. Но не достаточно кому удается провести этот прием как сквозную линию через всю экспозицию, при этом сделать это разнообразно и прекрасно.
Можно просто наслаждаться сочетанием разноцветных красочных пятен, прорезанных проволокой-пружиной меж 2-мя платами, а можно прочитать заглавие: «Это любовь» — и усмотреть метафору современных сетевых романов, в каких влюбленные разговаривают средством интернет-кабеля.
???????
Часто даже табличка с подписью не помогает просочиться в план. Так, «Новая Ева» приковывает внимание обилием компьютерных чипов и проступающими на абстрактном фоне силуэтами, но лишь комментарий создателя дозволяет выяснить начальную идею.
— В вебе новенькая «Ева» возникает каждые пару минут. И любая таковая «Ева» уверена в собственной уникальности, любая лицезреет в для себя единственную, — сказал мастер «Известиям».
Противоречивость способа Владимира Опара хорошо проявляется в работах с текстовой составляющей. Строки написаны от руки на различных языках, а читаемость слов часто затруднена. Создатель то употребляет их как чисто зрительные элементы, то «прячет» в их ключ к концепции. Но в конечном счете оба подхода оборачиваются игрой с видами (зрительными либо смысловыми), значение которых каждый зритель описывает сам.
Для гостей вернисажа, вялых от постижения искусства, живописец подготовил работу «Русское гостеприимство»: на длинноватом столе были расставлены рюмки с водкой, разложены кусочки темного хлеба и пакеты томатного сока. Эта самая установка вызвала больший ажиотаж и плавно переросла в перформанс с ролью довольных гостей.